Завтра в Минусинском драматическом театре состоится бенефис Дарьи Евгеньевны Савиновой по случаю десятилетия ее работы в театре. Через неделю свой бенефис проведет Игорь Николаевич Фадеев, отдавший сцене 15 лет. Юбилей на службе Мельпомены – отличный повод поздравить замечательных артистов и побеседовать с ними о том, что происходит сегодня на театральных подмостках и как к этому относиться.
– Дарья, Игорь, у вас ведь не только творческий союз, вы вместе уже десять лет, воспитываете сына и дочь…
Дарья:
– Я влюбилась в Игоря как актера, в его талант. Увидела его в образе Перкинса в спектакле «Дикие деньги». Он заговорил, и я потеряла голову от его тембра голоса, жестов, мимики.
Игорь:
— Я человек среднего класса, небольшого роста, с нерасполагающей фактурой, и не надеялся на внимание с ее стороны. Даже когда Дарья в течение полугода подкармливала пирожками, не понимал, что происходит, пока друзья не подсказали. Мне тогда даже не по себе стало, не поверил. Вокруг нее столько мужчин вилось, но она выбрала меня. Не мы выбираем женщин, женщины – нас… Но Дарьей и как актрисой невозможно не восхищаться, ей удаются разные роли, она убедительна и в драме, и в комедии.
– А не многовато ли это: два актера на семью? Репетиции, спектакли, гастроли…
Дарья:
— У нас есть незаменимая помощница – моя мама, она берет на себя заботу по воспитанию детей, когда это необходимо. Вся наша жизнь проходит в театре. Это не высокие слова, мы действительно полностью отдаемся профессии, а в преддверии премьеры вообще днюем и ночуем в театре. Быть может, для нормального человека это странно, но мы и не претендуем на нормальность. Мы сами выбрали этот путь.
– Интересно, а детям вы бы хотели такой же судьбы?
Игорь:
– Старшая уже играла на сцене. Но выбор за ней. Буду против, если она решит «пойти по стопам», только потому, что родители – актеры. Это ее жизнь, и она сама должна ее определять. Я пришел в театр из деревни, из фермерской семьи, все детство на земле с отцом работал. Но меня всегда тянуло в театр, обожал изображать кого-то, участвовать в самодеятельности. Хотя в роду ни артистов, ни режиссеров у нас не было.
– Говорят, каждый человек талантлив, но не каждый открыл в себе талант…
Игорь:
– Мой педагог Виктор Николаевич Трегубенко говорил: «Профнепригодных людей нет, все от Бога. Но у одних есть желание работать, а у других – нет». Вообще, актер в моем понимании – это поэт, которому есть что сказать людям. А как он эти знания донесет – уже зависит от уровня его мастерства.
– Вам, Дарья, точно удалось объяснить поведение Ганьки в «Колыбельной для Софьи»… Ох, как мне хотелось взяться за ее воспитание во время просмотра спектакля!
– Потому что Ганька — ребенок послевоенных лет, выросший без мамы, папы, без какого-либо воспитательного воздействия. Ей никто не объяснял, что такое хорошо, а что такое плохо. Она жила тем, что видела вокруг себя. В результате, повзрослев и захотев самоутверждения, она стала соперницей своей приемной матери…
– В этом спектакле вы сыграли вдвоем: отчима Ганьки, Трофима Ивановича, играл Игорь. Как вам работалось в тандеме?
– Нам вдвоем очень комфортно на сцене. Впрочем, в этом спектакле все срежиссировано так, что основное действие происходит за кулисами, зрителям же преподносится финальная развязка мизансцен.
– В семейной жизни, говорят, женщина должна играть несколько ролей, чтобы не только не наскучить, но и вдохновлять мужчину. Вам, Дарья, в этом вопросе можно только позавидовать – при вашем-то мастерстве!
– Мне повезло, что муж – тоже артист, знает профессию изнутри и прекрасно понимает, почему дома так хочется быть собой, настоящей. Нам не нужны острые ощущения в быту, этого хватает на сцене. С возрастом научились ценить спокойствие.
– Игорь, вы старше Дарьи и по возрасту, и по актерскому стажу. Не возникает ли у вас желания поучать жену – в жизни, на сцене?
— Нет, Дарья Евгеньевна самодостаточная, всегда сама знает, что нужно делать и в каком направлении следует двигаться. Она и в семье у нас двигатель во всем. Я могу только высказать идею, но воплощается в жизнь она благодаря ей.
— Не верится, что хорошей игре можно научиться самому, слушая только дифирамбы. Кто-то же должен держать в руках кнут, образно говоря?
Дарья:
— У нас уникальный театр, у нас нет «разборов полета», когда маститый актер распекает молодого за «неправильную» игру на сцене. Но тебе всегда подскажут, если спросишь совета. Лариса Филипповна Корнева никогда не откажет, все объяснит, вместе с тобой проработает какую-то сцену. Лариса Семеновна Никитина – образец дворянского типажа, поможет обрести нужную осанку, подскажет что-то в плане женственности.
Игорь:
– Для меня главный наставник – Алексей Алексеевич Песегов, как режиссер и как человек. Всегда стараюсь равняться на него, знаю, он всегда выручит и поможет. Из старшего поколения я бы назвал Виктора Петровича Бубенкова, так сожалею о его гибели, театр потерял неповторимую личность… Талантливый актер Сергей Петрович Быков — стараюсь учиться у него, особенно в комедии. Николай Матвеевич Кокконен – мастер монолога, учусь у него процессу переживания, умению строить текст… К тому же нас всегда окружают люди, друзья, семья. Они не учат нас играть, но от них мы перенимаем характеры, мимику, учимся на их поступках. Если заимствовать у людей правильные ценности, это поможет не только в роли, но и в жизни.
– Дарья, в образе какого героя вы бы хотели увидеть супруга?
– Злодея. Это очень сложно: не переиграть и самому не увязнуть в этом образе. Он уже играл похожий типаж в спектакле «Таланты и поклонники» — Бакина, и получил награду за лучшее исполнение мужской роли. В таком амплуа я бы еще хотела его увидеть.
– Были ли у вас такие роли, после которых круто менялась жизнь? Проживая на сцене другие жизни, вы, должно быть, концентрируете в себе их опыт.
Дарья:
— Каждая роль дарит свои открытия и опыт, благодаря чему начинаешь иначе относиться к разным событиям в жизни. Вплоть до того, что, пережив на сцене неприятные последствия какого-то поступка, уже не хочется повторять такую же ошибку в реальности.
– Извечный вопрос: что легче сыграть — комедию или драму?
Игорь:
— Комедия для меня не сложна, сложнее бывает драма. Но однажды меня поправили: «Всю жизнь, Игорь, на органике не проиграешь». Для понимания: речь идет о большой подвижности, активной мимике и движениях, а за динамикой – пустота. Глянул на себя со стороны: да, выглядит смешно, а что хотел персонаж, чем жил, о чем переживал – неизвестно. И меня это стало коробить как актера. Очень благодарен Алексею Алексеевичу, что доверил мне драматические роли. Первая такая роль — в спектакле «Саня, Ваня и Римас». Именно тогда я понял, что нужно не играть, а жить на сцене.
Дарья:
— Признаться, у меня нет такого спектакля, чтобы я выходила на сцену без волнения. И если меня отпускает на сцене, значит, все хорошо, роль состоялась. Но если нервничаю весь спектакль – значит, что-то еще в роли мною недоделано, недопонято. Бывает, в спектакле и пять лет играешь, а работа над ролью продолжается.
Всегда думала, что мне легче даются драматические роли, нежели комедийные. Но сейчас, репетируя спектакль «В день свадьбы», понимаю, что ошибалась. Вообще, поработать с такой драматургией, как у Розова, да еще в такой серьезной и ответственной роли, — настоящий подарок. Моя героиня — невеста, чистая, наивная, добрая душа, она абсолютно счастлива, уверена, что встретила своего единственного суженого. И вдруг выясняется, что она – всего лишь одна из вершин пресловутого любовного треугольника. Роль сложная, приходится играть диаметрально противоположные эмоции. Особенно сложно передать безусловное счастье, не сумасшедшего с вечной улыбкой на лице, а счастливого, как ребенка, человека, готового одарить своим счастьем всех вокруг.
– 2019-й объявлен годом театра. Не считаете ли вы, что культурной жизни столицы сегодня уделяется больше внимания, чем регионам?
Игорь:
– Минусинский драматический театр гремит по всей стране. И Минусинск многие знают благодаря его культурной составляющей: театру, музею.
У нашего театра все хорошо с финансами, по сусекам не скребем, Москве не завидуем. Если, дай Бог, нам все-таки построят новое здание, вообще все будет замечательно.
– Не могу не спросить о спектаклях на столичных подмостках. Когда похоть и обнаженка – чуть ли не главная идея спектакля, его вряд ли отнесешь к культуре…
Дарья:
— Некоторые из постановщиков подобных творений – очень хорошие режиссеры, со множеством отличных спектаклей за спиной. Но в какой-то момент они оторвались от реальности, запаниковали, я бы даже сказала. Поддались волне опасений, что театр и кино умирают. И решили, что люди сегодня придут в театр, если их там чем-нибудь удивят. Вот и удивляют…
– Но, может, это мы отстали, в провинции. А все продвинутое общество готово к новой «культуре»?
Игорь:
– На первое место сегодня стараются выставить страсти, акцентируя внимание на том, что тело должно все время покупать и потреблять. Я бы назвал это нагнетание страстей человеческих антикультурой. Наш театр, словно рыцарь, противостоит этому злу. И в России такие театры еще есть, их мало, но они есть. Уверен: чем больше грязи будут изрыгать эти режиссеры от «антикультуры», тем мы будем сильнее, а наше слово – более веским. Москва тоже к этому придет, благодаря таким театрам, как наш, опомнится. Потому что традиционный русский драматический театр не умрет, мы выстоим, не опустимся до такого упадка.
По телевизору и так каждый день разврат и бойня… Не сможет человек долго существовать в этой грязи, рано или поздно у него возникнет потребность в чистоте души. И, судя по тому, что наши спектакли побеждают на различных конкурсах и фестивалях, а актеров регулярно награждают за лучшие мужские и женские роли, – те, кто диктует правила игры в сфере культуры, это понимают. Кто-то же должен печься о нравственном воспитании.
– Ваши пожелания минусинцам?
– Будьте добрее друг к другу! Приходите к нам на спектакли, и добро породит добро.
Елена ВЕРНЕР
Материал опубликован в выпуске «Власть Труда» №48 (18.442) от
28 ноября, 2019